Фарида Турсумбекова: Когда любовь к ребенку доводит до края

У каждого есть что-то вроде навозной лопаты,

которой в моменты стрессов и неприятностей

вы начинаете копаться в себе, в своих мыслях и чувствах.

Избавьтесь от нее. Сожгите ее.

Иначе вырытая вами яма достигнет глубин подсознания,

и тогда по ночам из нее будут выходить мертвецы.

Стивен Кинг

        Я бы никогда не решилась написать об этой истории, если бы она не имела своё продолжение.

        Около трех лет назад, мне написала женщина и поделилась проблемой воровства денег у неё собственным ребенком. Я конечно же опешила и испугалась. Первая реакция была отписаться общими фразами, что проблема требует явно профессионального подхода и лучше обратиться к специалисту, но потом, проецируя ситуацию на себя, я поняла, что она никогда в жизни не обратиться за помощью к психологам.

        Её письмо заканчивалось словами: «Я понимаю, что мне придется с этим жить, но вот как, я не знаю…»

        Это был крик души, которую раздирали, с одной стороны любовь к ребенку, а с другой стороны неприятие его поступков. Я не могла взять на себя ответственность за решение такой деликатной проблемы, но и отказать ей в помощи я тоже не смогла. И мы решили попробовать действовать сообща. Естественно, я обратилась к специалисту, но параллельно попыталась изучить проблему самостоятельно.

        Детское воровство относится к так называемым «стыдным семейным» проблемам. Родителям чаще всего неловко говорить, что их ребенок совершил «ужасный» проступок. Они боятся огласки и порицания со стороны окружающих. Поэтому молчат в надежде, что проблема решится сама собой, чадо вырастет и поймет, что это не хорошо. А тем временем проблема усугубляется и растет как снежный ком.

        В поиске информации по данному вопросу у меня сложилось такое впечатление, что сама проблема детского воровства мало изучена психологами. В основном это отдельные, разрозненные статьи, а информации о такого рода сложностях в поведении детей из благополучных семей практически нет.

        Мне очень понравились, исследования психолога Э.Х. Давыдовой. Это очень глубокая и интересная работа, в которой она резюмирует, что: кража - это реакция ребенка на травмирующие его обстоятельства жизни.

        Возвращаясь к нашей истории, сразу же скажу, что психологу, взявшемуся помочь маме решить проблему, удалось найти подход к девочке, установить с ней доверительные отношения и выяснить, что, как бы это странно не звучало, учитывая, что мама одна воспитывала девочку и очень любила ее, практически отдавал всю себя ей, что кража – это была попытка достучаться до мамы.

        Это было откровение для мамы и меня, потому что, видя ситуацию со стороны, мне казалось, что причина может быть в чем угодно, в проблеме общения с ровесниками, попытка самоутверждение, непонимание того, что это плохой поступок, но только не в проблеме отношений между мамой и дочкой.

        Мама настолько окружила ребенка заботой и любовью, что девочка «задыхалась». А как сказать маме, чтобы она любила поменьше? Как объяснить, что это хоть и маленькая, но личность и у неё есть свои желания, мечты, планы? Маме казалось, что она жила жизнью дочери, тем самым заставив дочь жить жизнью матери. Вот и взбунтовалась внутренняя сущность. Раз мама думает, что я такая хорошая, а буду-ка я плохой, может тогда мама будет любить меня меньше? А мама, наоборот, ещё усерднее и неистовее кинулась оберегать «израненное бедой» дитя. А тем временем росла стена недопонимания.

        И хорошо, что всё закончилось благополучно, хватило нескольких встреч со специалистом для того чтобы вернуть покой в семью. И я даже успела позабыть об этой истории, но в начале года ко мне позвонила дочь, той самой женщины.

        Она представилась, сказала, что просто хотела поздравить с наступившим Новым годом. Я задавала обычные простые вопросы о том, как у неё дела, как мама, как учеба. Вспомнила, что она очень хорошо рисует и стала в свою очередь рассказывать о том, что моя дочь увлечена сейчас рисованием. Со стороны могло показаться, что это была непринужденная беседа двух давно не видевших друг друга приятельниц, но голос всё равно выдавал её волнение. Понимая, что она так и не решится сказать то главное, для чего позвонила, я спросила:

- Что случилось?

- Ничего – практически прошептала она и разрыдалась….

        И пока она плакала в моей голове пронеслись тысячи мыслей о том, что же опять могло произойти между самыми близкими и любящими людьми… но я терпеливо ждала.

        Всё оказалось просто и одновременно сложно. Утерянное когда-то доверие всегда очень трудно вернуть и только очень большая любовь, и чистота отношений могут переломить этот внутренний надрыв.

        Так получилось, что, оступившись однажды, ребенок всё это время искупал свою вину. Да, виновата сама. Да, исправляет свою ошибку. Но у любого события есть срок давности, даже в уголовном праве.

- Что бы я не делала, мне кажется, что мама мне не верит и ждет, что всё повторится. А это не правда. Вы мне верите?

- Верю и уверена, что и мама верит. Это просто твои страхи – пыталась я успокоить девочку, но в душе закралось сомнение, а правда ли так просто простить, тем более того кого любишь.

        И опять мне предстоял разговор, только теперь в обратном направлении. И я так рада была, что в первые же секунды мама девочки развеяла все мои страхи. Просто подросток излишнюю свободу, которую мама предоставила ей по совету психолога, восприняла как отчужденность. Она не привыкла принимать решения, она не знала и не умела жить самостоятельно и просто растерялась не зная, что ей делать со всем этим.

        Ведь самостоятельность – это тяжелый духовный труд. И без должных навыков и поддержки, а ещё добавьте юношеский максимализм, можно таких дров наломать.

        Пол вечера мы обсуждали тему доверия и любви. В начале даже плакали, потом правда смеялись. Мама, конечно же давно простила. Она доверяет дочери, знает, что та искренне переживала всё то, что с ними тогда происходило. И как раз из страха напомнить и задеть чувство ребенка и вела себя так, словно ничего не было.

        А дочь наоборот запомнила это всё. Этот факт был в её жизни и ей были нужны слова и действия, демонстрирующие ей, что мама простила и, как раньше доверяет ей во всем.  

        Думая над этой историей меня в очередной раз поразил тот факт, что ведь как получается, два человека любят друг друга, дороги друг другу, а для того чтобы высказать и показать свои чувства понадобился кто-то третий.

        А ещё я думала о том, что ребенок, оказавшийся в тупиковой ситуации, находится один на один со своей проблемой. Мы, взрослые, всегда можем обратиться за профессиональной помощью. А куда идти ребенку? К психологу? Но ведь это стоит денег. К педагогам и родным? Согласна, это не вариант. Что остается? Телефоны доверия. А их, увы или нет, или о них никто не знает. Когда же до важных людей дойдет, что это проблему надо решать на государственном уровне!
 

Текст: Фарида Турсумбекова
 
 *Редакция не несет ответственность за содержание публикаций блогеров. Редакция может быть не согласна с мнением автора. Все материалы сохраняют авторский стиль, орфографию и пунктуацию.