Куляна Алина: мои уроки казахского и невероятный Ахико Тэцуро
Мы шли на спектакль, уже - отдохнувшие за длинные выходные, пресыщенные, в легком и праздном настроении. Мы ожидали, что спектакль заставит нас плакать, но не обсуждая это - твердо направлялись провести время именно там, в Ауэзовском театре. Мы приготовились "погрузиться" в казахскую среду. И заранее чувствовали себя немного "не своими" среди абсолютно казахскоговорящей и понимающей аудитории. Мы привыкли к этому состоянию - быть слегка чудаковатым персонажем для "нағыз казахов". Немного другим с абсолютно другим набором ценностей и привычек. В двуязычных редакциях СМИ казахские редакции именуются "қазақтар". Русские же, соответственно - "орыстар". Мы - навсегда "орыстар" для казахов. И это - не плохо, ни хорошо.
Например, любая казахская драма для русскоязычного зрителя - это чуть больше надрыва, чем мы можем понять. Это всегда чуть больше "игры", чем мы готовы поверить.
Мы шли и шутили. Что если сейчас спектакль с первых же минут начнется с причитаний какой-нибудь старухи или наставлений какого-нибудь абаевидного аташки, то мы почти готовы - к этим штампам. Я неплохо так покривлялась, изображая бабку-плакальщицу. Поскольку набор казахских слов в лексиконе довольно скудный, в уста плакальщицы я вложила прочитанные в дороге названия заведений и учреждений. Получилось что-то вроде "Ойбааааааай, бетімаааай, дәріхана дүкен қанағат". Придурь, конечно. Но нам было смешно. Хотелось заранее насмеяться, поскольку предстоящие два часа должны будут быть слезными.
Так и было. Не зря - насмеялись. Буквально через несколько минут повествования автор перенес нас в Карлаг. Куда и попал главный герой драмы - Ахико. Жалобная песня японского мальчика, который остался без родителей в чужой стране, подвергался пыткам и был не уверен каждый день, что доживет до следующего утра, заставила бы плакать. даже если бы не было всех остальных сцен. Избиения старухи, убийства сокамерника, мучительного соседства с маньяком-художником Семеном.
Все перипетии драмы основаны на реальных событиях. Возник вопрос - действительно ли появился в камере, где сидел Ахико, наивный и гордый старик в казахском шапане? Действительно ли он пришел просить начальство Карлага закрыть лагерь? Были ли соседями Ахико - все эти аташки, отправленные на нары из-за родства с поэтами-вольнодумцами? Были ли алашординцы среди них? И правда ли что таким жутким "паханом", которого боялись как сидельцы, так и НКВД-шники был этот самый рисующий кровью Семен?
До спектакля я специально не читала про Ахико. Хотелось свежести восприятия истории. Поэтому, сразу же смутило - неужели японец, который прошел все испытания не без помощи жителей аула из под Караганды - апашки, которая стала ему второй матерью и других поселенцев, не уехал к себе в Японию? Как он отказался от своих корней и своей Родины? Казалось, что спектакль "переврал" реальный сюжет. Позднее я узнала, что авторы драмы оставили факты почти документальными. Ахико остался в Казахстане. И как выяснилось - до сих пор живет под Карагандой, в поселке Актас.
Ах вот оно - "Ақтастағы Ахико". Все очень просто - из названия можно было понять, что и как, но как я написала выше - уровень моего казахского оставляет желать лучшего. Поэтому, все факты после просмотра любого казахского произведения - затем сверяешь. Чтобы понять, так ли тобой был понят смысл.
Итогом я была недовольна. Не буду пересказывать, но лучше бы, на мой взгляд, осталось больше вопросов. И не такой однозначный ответ был бы про выбор Ахико. Хотя, есть вероятность, что авторы спектакля Мәдина Омарова и Асхат Маемиров сделали постановку немного наивной, поскольку, и сама история про сильного японского человека похожа на страшную, но все же - сказку про несломленного Ахико Тецуро.
К сожалению, показ спектакля в Алматы уже закончен. А мы будем продолжать вживаться в казахскую среду. И театр - это один из способов. Ведь каким бы ни был ваш казахский, вы сможете вникнуть в сюжет настоящей драмы, не сомневайтесь.
Текст: Куляна Алина
Фотографии: sxodım.kz