Болезнь легких – это болезнь сломанных душ - Алмаз Шарман

Американский ученый-медик казахского происхождения, специалист в области биомедицинских и медико-демографических исследований международного здравоохранения и больничного управления Алмаз Шарман рассказал в эксклюзивном интервью телеканалу "Алматы" о создании вакцины от нового типа коронавирусной инфекции, какие силы, в первую очередь, должны направить специалисты для победы над пандемией, а также о том, как казахстанцы могут помочь стране.

- Как одному из самых опытных специалистов в этой области, вам сейчас приходится проводить большую просветительскую работу. Множество СМИ обращаются к вам за интервью, скажите, вот, в одном из своих интервью вы сказали о том, что нынешняя пандемия - это генеральная проверка на готовность человечества к потенциальным и еще более серьезным угрозам. Значит ли это, что сейчас мы должны не просто бороться с данной ситуацией, а, прежде всего, думать на перспективу и поступать стратегически?

- Совершенно верно, несмотря на то, что, да, у меня есть большой опыт именно в борьбе с эпидемиями и с пандемиями. Я, вообще, сам являюсь иммунологом. Много работал в области ВИЧ, СПИД. Тем не менее, вот, большинство людей, таких, как я -  мы были, нас застали врасплох. Потому, что с такой очень яростной и серьезной, всеохватывающей пандемией человечество вряд ли когда-то сталкивалось. А это очень коварная эпидемия. Поэтому, здесь важен такой вариативный подход. Да, конечно, это обусловлено, объяснимо, что мы должны, в первую очередь, принимать меры, но важно продумать стратегически - то, каким образом в будущем, когда вирус будет продолжать мутировать, возможно, будет новый штамм, еще более опасный, еще более заразный, еще более летальный. Как к этому времени нам быть готовыми с вакцинами, с лекарствами, с мерами, скажем, противоэпидемическими мероприятиями? Как современные технологии, в том числе и «Биг дэйта» и технологии, скажем, искусственного интеллекта, и слежение - как это все можно использовать на благо противоэпидемических мероприятий? То есть, сейчас идут очень серьезные работы и думается, что, надеюсь, когда эпидемия будет завершена, мы будем совершенно в другом мире жить. В том смысле, что будет больше кооперации между учеными, между медиками, и человечество сумеет создать такие механизмы, такие рычаги, чтобы устоять перед будущими эпидемиями.

- Скажите, в таких условиях насколько целесообразно направлять сейчас все силы на создание вакцины, на создание, допустим, лекарства? Я имею ввиду силы казахстанских ученых. На создание вакцины, лекарства, когда вирус так сильно на самом деле мутирует, да. Может быть, пусть этим занимаются более богатые страны? А нам стоит сейчас направить на материально-техническую базу, может быть, на закуп тех же самых аппаратов для искусственной вентиляции легких? Как вы думаете, может быть, нам надо сейчас больше направить средства для того, чтобы строить госпитали, больницы?

- Думается, что, как раз-таки в это время Казахстан должен подключиться к всему научному миру, чтобы вместе, сообща разрабатывать именно универсальную вакцину. Не ту, которая вот сейчас вызвала какие-то эпидемические процессы, но именно универсальную с расчетом на будущее. Это сложная задача, и думается, что мы должны ставить эти задачи, и их решать. Второе, что касается больниц, то, конечно, придет переосмысление. То есть, больницы в будущем уже не должны быть такими, где люди ложатся по любому поводу, как на санаторно-курортное лечение. Больницы должны быть, как раз-таки, как силы быстрого реагирования и быть направлены на решение таких очень важных и серьезных жизненно опасных ситуаций. Люди сами должны больше думать. Должна быть такая системная модель, когда люди сами должны беспокоиться о своем здоровье и стараться не допускать таких тяжелых случаев. То есть, ожидаются большие переосмысления. Но сейчас именно нужно заниматься теми вопросами, которые важны стратегически. Не сиюминутными. Конечно, сиюминутно мы вынуждены заниматься: и карантин объявлен, и маски стараются распределять - это понятно. Сейчас эпидемия полыхает, и нужно принимать такие решения, но вместе с тем, людям нужно ставить такие большие амбициозные задачи.

- Согласна с вами. Вот скажите, в самом начале эпидемии в Китае наибольшая летальность наблюдалась среди пожилых людей, в Европе - второй пик, когда уже началась пандемия, мы увидели в той же самой Италии, что под аппаратом искусственной вентиляции легких попадали уже молодые люди. И, вот сейчас мы уже видим, что в США мы наблюдаем первую смерть младенца. То есть, вирус становится более агрессивным. Хотя, по логике вещей, он ведь не заинтересован в том, чтобы его хозяин погибал, да, - носитель. Что сейчас происходит с этим вирусом?

- На самом деле, особенность этого вируса - мало кто сейчас знает. Это сейчас интенсивно изучается. Огромное количество научных работ вышло. Надо сказать, что объем знаний увеличивается, экспоненциально по мере того, как больше людей заражается. Чем больше больных, тем больше пониманий того, как это происходит. На данный момент, есть понимание того, что вирус поражает того, у кого ослабленная иммунная система. Это, как правило, пожилые, люди с хроническими заболеваниями, это может и молодой человек быть, если он страдает, допустим, диабетом или другими хроническими заболеваниями. У него иммунная система не способна адекватно реагировать. Что касается младенцев, то, действительно, эта инфекция была уникальна, поскольку там младенцы редко заболевали и умирали, но, тем не менее, надо учитывать, что у детей до одного года иммунная система еще полностью не сформировалась. Она, в основном, формируется генетически - передается с молоком матери, потом, постепенно, по мере того, как ребенок знакомится с новыми патогенами, иммунная система начинает формироваться. Поэтому, ребенок до одного года тоже является уязвимым. Поэтому, неудивительно, что эта инфекция стала поражать самые разные категории людей. Не только пожилых, но, вот, что произошло в Италии, что, вот, спрашивают, что может быть там какая-то мутация произошла. Надо понимать, что в провинции Ломбардия проживают очень много пожилых людей, в сравнении с Уханью - там более молодое население. Поэтому, смертность высокая была. Второе - это то, что там были не вовремя приняты меры. Несвоевременно был принят карантин. Система здравоохранения буквально захлебнулась, она не успела вовремя оказывать помощь. Поэтому, в этом плане очень важно соблюдать карантин. И это позволит сдерживать каким-то образом эпидемию, чтобы система здравоохранения подготовилась к этому более адекватно.

- Скажите, в США 16 марта четверым добровольцам ввели вакцину против коронавируса. Эксперимент был проведен учеными Вашингтонского научно исследовательского института в Сиэтле. Вы знаете, как прошли эти испытания? Как чувствуют себя эти люди?

- Нет, пока нет такой информации. Я должен сказать, что вакцина против коронавируса совершенно открывает новые перспективы для будущей вакцины. Потому, что традиционно вакцина создается на основе, скажем, такого ослабленного, мертвого вируса или бактерии. Второй вариант: берется фрагмент вируса или бактерии вводится. В данном случае берется именно компонент генетического материала и вводится добровольцам, а в будущем пациентам и людям, которые хотят защититься. И введя такой материал, то идея такая, что человек сам будет вырабатывать уже внутреннюю собственную вакцину, чтобы бороться против этой инфекции. Совершенно новый подход. Если это все произойдет удачно, то открываются совершенно новые перспективы, вообще, скажется во всей вакцинологии. Но на создание такой вакцины, минимум, должно уйти где-то полтора года. Да, это длительный процесс. Даже добровольцам нужно понимать, что она должна быть не только эффективной, но безопасной – нужно подбирать разные ходы для молодых, взрослых, пожилых, здоровых, больных. Это такой трудоемкий серьезный процесс.

- Скажите, в этой связи появилась такая гипотеза о том, что люди, привитые БЦЖ, то есть, вакциной против туберкулеза, они менее уязвимы перед новым коронавирусом. Действительно есть ли какие-то подтверждения гипотезы на ваш взгляд? Возможно ли такое? И по поводу вакцины от гриппа. Насколько это может повлиять, все-таки, на наш иммунитет и устойчивость к коронавирусу?

- Научных данных касательно БЦЖ я не видел, вряд ли такое существует - это все гипотезы, догадки. Возможно, это и так - трудно сказать. Во что бы я больше поверил - это в теорию, согласно которой дети меньше подвержены коронавирусной инфекции, поскольку дети чаще всего подвергаются инфекциям от других коронавирусов, которые вызывают обычную простуду. На 30 процентов простудных заболеваний, сопровождающихся кашлем и чиханием, они вызываются другими формами коронавируса, не COVID-19, который вызывает, а другими. Здесь, возможно, такая перекрестная связь и ребенок может в какой-то степени защититься, то есть, это такая перекрестная иммунная защита может быть. Что касается гриппа, то здесь тоже может быть ближе к реальности – почему? Потому, что вирусы гриппа, как и вирусы, коронавирусы, они относятся к одной категории вирусов - это РНК-вирусы - они очень быстро мутируют, у них такая особенность, но тем не менее - это одна молекула, похожие очень молекулы, здесь могут быть такие перекрестные возможности для иммуннозащиты. А вот БЦЖ против туберкулеза, туберкулезная палочка она принципиально отличается от вирусов, это даже не вирус, это бактерия, которая по сути ничего общего не имеет с коронавирусом.

- Спасибо! Скажите, врачи сейчас пробуют применять различные противовирусные препараты от малярии, от Эболы, комбинацию препаратов от гриппа, от СПИДа и т. д. В условиях отсутствия специфического лекарства, какое лечение показало себя наиболее эффективным?

- Ну, насколько мне известно, препарат «Рамдесивир», который разработан был компанией Gilead Sciences, почему? Потому, что он целенаправленно влияет именно на ту молекулу, которая позволяет, скажем, блокировать воспроизведение вируса - это необязательно скажем, именно коронавирус, может, другой вирус, но вот эти механизмы - они более-менее общие. И, вот, пока предварительно обнадеживающие данные есть, что «Рамдесивир»  - он окажется несколько такой более эффективной, чем другие. К сожалению, вот эти комбинации противоспидных препаратов или вот называем антиретровирусные терапии - она не доказала свою успешность. Что касается антималярийных, хлорофина, и вот сейчас недавно было сообщение о том, что мефлакин влияет каким-то образом положительно на это, то некоторые ученые относятся к этому скептически, но какая-то доля правды может в этом есть. Сейчас практически на все нужно идти, пытаться, смотреть, ошибаться, то есть, сейчас не время для какой настороженности, нужно все пробовать, но на данный момент, существует, насколько мне известно, 69 кандидатов, существующих лекарственных средств, которые нужно, как медики говорят: «Оффлейбл», нужно использовать именно для этой патологии.

- А если говорить о создании нового лекарства? Такая появилась информация о том, что немецкие врачи подошли к прорыву к борьбе с коронавирусом, ученые создали трёхмерную модель белка протеазы, которая отвечает за распространение вируса. Они надеются разобраться с процессом репликации вируса, научиться блокировать его размножение. Звучит очень оптимистично. Но, реально, как скоро это может случиться на ваш взгляд? Какой самый перспективный путь к созданию специфического лекарства?

- Именно тот путь, который вы сейчас описали, я считаю, это правильное направление, именно вот это блокирование молекул из порядка 300, которые вирус, коронавирус использует для того, чтобы исправлять ошибки на поверхности своей РНК. Это достаточно длинная большая молекула РНК и она склонна ошибаться во время воспроизведения. И вот это удивительный вирус, который обладает еще механизмами восстановления, сшивания, выживания. Вот если именно такие молекулы выявить, именно более критичные, и направить лекарства именно против них, одна из них, вот именно протеаза, то (ингибиторы) – блокировщики молекул - они могут оказаться хорошими кандидатами лекарства. Я общаюсь со всеми бывшими коллегами, партнерами в Соединенных штатах Америки, там тоже есть интересные разработки. Мы вместе сейчас работаем над ними. Есть молекулы, которые доказали себя по отношению к другим, аналогичным вирусам, и поэтому, есть обнадеживающие интересные результаты. Как только станет известно, то процесс может так еще быстро пройти, потому, что все понимают, что это не как вакцина. Вакцина немножко сложнее, потому, что представьте себе, мы вводим некую молекулу совершенно здоровому человеку с мыслями о том, чтобы защитить его. А что если эта молекула окажется вредоносной, тем самым вирусом, который наоборот вызовет болезнь. То есть, риски там гораздо высоки. Планка очень высокая. Что касается лекарств, то терять нечего в данном случае, поскольку человек уже болен. Нужно что-то пробовать, и тут все средства, как говорится, подходят, естественно в разумных пределах.

- А вот если по аналогии, допустим, с другими лекарствами, как долго может уйти времени на создание вот такого ингибитора, который будет блокировать репликацию вируса?

- Ну, сейчас биотехнология, и вот такое химпроизводство - оно довольно на таком, хорошем высоком уровне, который позволит синтезировать достаточно быстро. Сейчас все понимают, что обычно, скажем, выход лекарств на рынок занимает два-три гораздо больше лет, поскольку есть там первая, вторая, третья фаза, там испытания. В данном случае все понимают, что время не ждет. Лекарство, я думаю, что они будут очень быстро, гораздо быстрее, чем в обычном случае, допустим, если будет синтезировано лекарство, оно тут же будет, скажем, применяться в клиниках, для того, чтобы помогать таким тяжело больным.

- А есть надежды, что, допустим, как вот вы сказали, что возможно эта пандемия будет стихать там, где-нибудь в мае, в июне и т. д., но потом же нас ожидает новый сезон респираторных заболеваний. Это уже ноябрь-декабрь. Есть надежды, что хотя бы к этому времени будет уже создано лекарство?

- Вот именно с этими мыслями будут жесткие меры такие, как карантин, который вызывает, конечно, дискомфорт, сложности, выявление этих контактных лиц. Все должны к этому с пониманием относиться. Поскольку, здесь не только вопрос в том, чтобы каким-то образом предупредить, чтобы система здравоохранения не захлебнулась большим потоком пациентов. А здесь вопрос, чтобы выиграть время до тех пор, пока появится новая вакцина или лекарство. Поэтому, вполне возможно, что эпидемия, в данном случае, пандемия будет проходить волнообразно. Возможны еще новые волны, как это ожидают в том же Ухане. Люди начали в метро садиться, но тем не менее, все равно боятся того, что произойдет новая волна и здесь нужно быть готовым. Возможно, такие определенные очаги в разных местах, если все человечество, скажем, посадить на карантин одновременно, все равно где-то будут очаги, которые будут появляться, да вспыхивать. Именно эти меры, которые принимаются, такие, как карантин - они неприятны, но они все направлены на то, чтобы выиграть время, чтобы помочь медикам бороться спасать жизни тяжело больных, и чтобы как-то дождаться того, что, когда появится вакцина, или лекарство.

- Ну и еще один путь, о котором вы говорили – коллективный иммунитет. Когда мы все в итоге переболеем коронавирусом, но в условиях, и сейчас нам необходимо, чтобы это было постепенно, небольшими порциями. Расскажите, что такое коллективный иммунитет, и в чем заключается этот метод?

- Коллективный иммунитет заключается в том, что большое число людей приобретет иммунную защиту от данного коронавируса. Теория заключается в том, что эти люди больше не будут заражаться, но самое главное, поскольку они и сами не заразились, они не будут дальше передавать эту инфекцию. Ну вот примером является корь. До того, как не появились движения против вакцинации кори, все было нормально, потому, что был коллективный иммунитет. 95% людей было вакцинировано или каким-то образом переболели раньше и, в целом, мы не слышали эту историю. А, вот, как только начали выступать противники вакцинации, тут же уровень вакцинации упал, и мы чаще стали видеть в мире очаги кори. Приблизительно, аналогичная ситуация здесь. Если коронавирусом условно переболеют или вакцинация обеспечит до 90% иммунной защиты, тогда, скорее всего, эпидемия будет остановлена. Но здесь есть очень много рисков, поскольку это может произойти ценой многих жизней. Вот один из проповедников системы премьер-министр Борис Джонсон в Великобритании, который сам всем жал руки, обнимался и, в конечном итоге, сам же и заразился. Сейчас вот Британия, к сожалению, уже поздновато вводит такие жесткие меры. Поэтому, эта теория, этот подход он достоин, чтобы его обсуждали. Но на данный момент большинство экспертов считают, что это тупиковое направление, которое, к сожалению, приведет к тяжелой нагрузке системы здравоохранения. Есть и другие подходы, более рациональные, как допустим, применили в Корее и в Японии, и Казахстан, скорее всего, идет по этому пути, когда мы видим какие-то очаги, мы вовремя их останавливаем. Таким образом, мы даем время, как системе здравоохранения, да всему обществу подготовится к новым волнам, к новым карманам очага. Это мне кажется более разумная система. Но в будущем все верится, что когда будет налажена система диагностирования надежными методами, особенно, то, что называется «серологическая диагностика» на основании этих тел. Тогда мы будем четко знать, сколько людей, вообще, перенесли инфекцию, или кто из них имеет иммунную защиту. И эти люди могут спокойно ходить на работу, помогать больным людям, пологая, что они защищены. Это такая обнадеживающая стратегия, что мне лично очень нравится. Но опасность здесь заключается в том, что никто не знает сколько времени длится эта иммунная защита. Это может быть год, два, а может и больше, этого еще никто не знает. Т.е. это может быть обманчивая ситуация, когда человек видит, что у него есть антитела и он пошел, а на самом деле у него иммунная система со временем ослабла и вновь может заразиться. Здесь очень много рисков, нужно еще понять, но тем не менее такие модели сейчас прорабатывают, разрабатывают. Надеюсь, когда мы лучше поймем эту эпидемию, как-то возможно человечеству создать более эффективную модель, как бороться с этой эпидемией.

- Как раз тот метод естественного иммунитета, то есть «коллективного иммунитета» он более естественный, как вы и описали. Но, насколько я знаю, есть такой метод, когда специально заражают ослабленным вирусом для создания тоже, опять же какой-то группы людей у которых уже будет кровь с антителами, потом использовать эти антитела в производстве вакцины, лекарства и т.д. Расскажите об этом.

- Немножко на самом деле не так, поскольку такого понятия нет ослабленный, или неослабленный вирус. То, что о чем вы говорите, это и есть вакцинация. Если б такая вакцина была, она ослабленная или мертвая вакцина, ею провакцинируют других, тогда, я думаю, жили бы в другом мире. К сожалению, этого не существует. Скорее всего речь идет о том, что берется кровь, точнее плазма, или сыворотка крови людей, которые уже переболели коронавирусной инфекцией, они выздоровели, это называется конволисцентная сыворотка. И эту сыворотку используют для двух вещей, чтобы предупредить, если ввести небольшое количество этой сыворотки, этих антител лицам, которые сталкиваются в реальной ситуации с коронавирусом, то это позволит как-то предупредить, поскольку у них внутри уже есть антитела. Второе, чтобы лечить. Считается, что приблизительно 5 мл этой сыворотки достаточно, чтобы защитить сто человек. Пока точно об этом никто не знает, но ряд научных коллективов, я лично знаю некоторые научные коллективы, которые именно над этим проектом работают. Я слышал, что в Китае уже начали применять эту сыворотку, для того, чтобы, и лечить, и обеспечить профилактику.

- Вы еще говорили о тестировании. Многие люди возмущаются, что контактных лиц с не подтвержденным диагнозом держат на карантине. Южной Корее и Сингапуру удалось с помощью экспресс-тестирования не перегружать систему здравоохранения, а госпитализировать только лиц с подтвержденным диагнозом. Но при этом, насколько тесты выявляют коронавирус во время инкубационного периода?

- Существуют два теста. Первый называется ПЦР, который сам определяет непосредственно вирус, то что мы называем репликация вируса. Это довольно хороший тест, он выявляет наличие вируса. Таких тестов очень много. Сейчас в Алматы, я знаю, корейские тесты Сииджин появились. Они очень эффективные, их чувствительность и специфичность составляет более 95%, почти 99%, они являются довольно точными. Но здесь их преимущество не в точности, я думаю многие компании создадут подобные тесты, а в логистике процесса, который применили в Корее для тестирования. Это подъезжает машина к специальным местам, люди в одежде подходят и забирают образцы, для того, чтобы отправить в лабораторию. Это занимает пару дней, для того, чтобы провести это. В Корее очень дисциплинированные люди и они все очень хорошо знают, не то что они в целом дисциплинированные, там есть целые традиции, поскольку несколько обстоятельств. Первое, в 2013 году Корея перенесла подобную эпидемию, она была тяжелой. Я был в это время в Сеуле и видел, как все это происходит, то есть у них есть очень хороший опыт. Там был карантин и все, что угодно, и в больнице находились. То есть, они по сути делают то, что делали 7 лет назад. Второе, нужно понимать, что Корея находится юридически в состоянии войны с Северной Кореей, то есть народ мобилизован, они знают, что делать. Поэтому, если ему сказали, идти изолироваться, он будет сидеть изолированным. В этом плане, конечно, дисциплина на очень высоком уровне, также как и в Сингапуре, в Тайване, это те страны сейчас эффективно борются с коронавирусной инфекцией. Поэтому здесь слишком сложно, поскольку это чисто эмоциональная и серьезная, психологическая проблема, сидеть взаперти, в изоляции не всем легко. Поэтому не все могут это легко выдержать. Логистика процесса, это первое, потом дисциплинированность, она играет важную роль. Возвращаясь теперь к тестированию, есть второй вид теста, называется серологический тест, они определяют уже антитела к этому вирусу. Это очень важный перспективный путь, по которому, в общем-то, мы и будем знать. Его действительно можно сделать в течение нескольких минут. Даже сейчас уже такие китайские тесты есть, я слышал, израильские тесты есть, в Алматы и в Нур-Султане. Ими можно определить и узнать, есть ли вообще антитела. Насколько точен этот тест я не знаю, но, тем не менее, зная, что вы когда-то переболели, или сейчас у вас есть эта инфекция, или вы контактировали, вы уже можете принимать соответствующие решения. Допустим, человек может поняв это, самоизолироваться и пытаться не заразить других, или близких и знакомых. Для того, чтобы выявлять это, важно не только для системы здравоохранения, но и самих людей, которые думают о своем здоровье и здоровье близких.

- В этой связи, сейчас появилась информация о том, что, несмотря на то, что человек уже переболел, какое-то время он все равно еще является носителем вируса и может быть опасным для окружающих. Вы можете рассказать, какое время еще, после того, как человек переболел, он должен все-таки находится на самоизоляции?

- Есть данные о том, что приблизительно 37 дней, в течение которых человек болеет, с тяжелыми симптомами если он находился в реанимации на аппарате искусственной вентиляции легких, то в течение 37 дней он продолжает распространять вирус - это очень опасно. И медики должны продолжать защитные меры предпринимать на себя. Что касается людей с более мягкими симптомами, то здесь другая ситуация. Это все разнится, в зависимости от степени. Это интересная проблема на самом деле, которую ученные очень сильно изучают, то, что называется вирусная нагрузка. Почему одни находясь в очаге поражения заболевают, а другие не заболевают. Зависит от количества вируса, который попадает в организм. В этом смысле, конечно, медики находятся в самой невыгодной ситуации, поскольку они именно подвержены этой вирусной нагрузке. Поэтому маски, в первую очередь, вначале им лучше отдавать, а потом уже себе приобретать.

- В этой связи, могли бы вы обратиться к вашим коллегам, к нашим казахстанским медикам, сказать им какие-то слова поддержки?!

- Я, конечно, хотел выступить с большой благодарностью за этот самоотверженный труд. За то, что, несмотря на свое время, они весь свой опыт профессиональной деятельности, как они могут проявить себя и показать обществу, что медики на самом деле одна из передовых частей нашего общества - это уникальная возможность. Хотел пожелать им здоровья, благополучия, чтобы они себя защищали. Также, пользуясь возможностью, я хотел бы обратиться, чтобы с благосклонностью относились к пожилым, поскольку они наиболее подвержены не только физически, но и психологически. Изоляция, карантин – это тяжело отражается на их статусе и психологически. Я еще хотел отметить, что меня глубоко тронуло обращение мальчика Нурислама. Вы знаете, все мы говорим о действительно разных поколениях, но я с большим беспокойством отношусь к детям, поскольку они испытывают сейчас серьезную психологическую травму. Они немного не могут понять, им очень сложно объяснить, что происходит. У этого нового поколения эта психологическая травма у них обязательно в будущем останется, как шрам – на всю жизнь. Возможно от этого они станут добрее, умнее. Тем не менее, они переживают очень непростые времена, мне хотелось бы, чтобы мы к ним отнеслись максимально благосклонно. Это мы считаем, что они такие озорные и веселые, но на самом деле они очень уязвимые. К сожалению, нет четких каких-то рецептов о том, как обучить ребенка дома, как его воспитывать, как оградить его от этого негативного шквала информации, но тем не менее, мы должны проявить максимальную любовь к своим детям, чтобы мы все вместе выдержали вот эти непростые времена.

- Доктор Кенат Алибек, в свое время он работал в Назарбаев Университете, сейчас он возглавляет исследовательский центр в США. Он написал о предположениях, что некоторые БАДы могут помочь в борьбе с коронавирусом. Например, он написал монолаурин может иметь воздействие на коронавирус. Как вы к этому относитесь? Есть ли потенциал у этого БАДа?

- Мне думается, что сейчас, особенно, в условиях карантина, нужно заняться усилением иммунной защиты, питаться полноценно, проветривать помещение максимально, заниматься физической активностью, побольше пить воды, жидкости и стараться поднимать свой дух и настроение. От этого зависит состояние здоровья. Поэтому говорят, когда поражаются легкие, то болезнь легких – это болезнь сломанных душ. Сейчас очень важно не падать духом, а именно поддерживать свою иммунную систему и поддерживать.

Шолпан Сахариева, Алмаз Шарман, телеканал "Алматы"